Исчадие рая - Страница 18

– Действительно, – рассуждал он уже дома, когда ушли малочисленные гости, потягивая свой любимый коньяк, принесенный в нищие стены в связи с торжественным событием, – америкосы без посещения психоаналитика не пукнут. А если и пукнут нечаянно, то немедленно побегут к нему консультироваться о природе этого явления, с точки зрения состояния психического здоровья и возможных для него последствий. Кстати, стоит это удовольствие огромных денег. Я имею в виду – не пукнуть, а посоветоваться. Но наш совковый менталитет, напротив, всей своей напуганной на тысячу лет вперед генетической памятью скован и перед посторонним человеком просто так ни за что не позволит вывернуть душу наизнанку. Знаем, проходили, у нас на Лубянке такие психоаналитики сидели, любое подсознание вскрывали за полминуты, как консервную банку перочинным ножом. Да и результат, мягко говоря, не вполне очевиден. К тому же еще и деньги за это платить! Нет уж, увольте. Я лучше на кухне, другу Васе под бутылочку водочки, которую он же и принесет, все, что наболело, выскажу. Это точно. Но ведь русская душа во все века и времена хотела чуда и готова была верить во что угодно, главное, чтобы чудом называлось. Это ты, мать, точно подметила.

– Но я не собираюсь никого обманывать. Я собираюсь действительно помогать. То есть делать то, что умею и чему меня учили.

– Ой, ну ради Бога, кто ж тебе мешает – делай, помогай, не обманывай. Главное, чтобы было кого. И здесь ты гениально проинтуичила. Хвалю. Большинство этих Кассандр – полуграмотные лимитчицы, которые начинали с того, что за трешку гадали соседкам по общежитию. А ты л‹е, черт возьми, профессионал. Плюс немного поработать над PRом, плюс грамотная, лучше скрытая, реклама, но это моя сфера. Отлично. Однако, знаешь, русский вариант не пройдет. Ниша переполнена – все эти Ксении, Марии, Анны. Нет, нужна басурманщина. У нас ее любят и чтят во всем. От пива и шмотья до докторов. Что ж, пора появиться зарубежной колдунье.

– Послушай, ты не увлекаешься? Я не хочу устраивать из своей работы цирк.

– Заткнись. Сказано же было, работать будешь как умеешь, а уж антураж… тут твоих мозгов недостаточно. Молчи и слушай, я, можно сказать, на тебя сейчас работаю. И причем бесплатно. Пока. – Бунин коротко рассмеялся, но идея уже захватила его и даже на хамство ему было жаль тратить время. – Значит, так. Запад. Америка? Нет, не годится, нет исторических традиций, корней, предков-вампиров, дедов-колдунов. Европа. Румыния. Трансильвания. Там вся нечисть во главе с Дракулой водится. Нет, тоже не годится. Отпугнем. Германия? Зигфрид, валькирии, Нибелунги. Нет, что-то не то. Почему не то? Понял! Историческая неприязнь. Правильно. Фрицы недобитые. Франция? Хорошо. История богатая. Екатерина Медичи со своим Нострадамусом… К тому же ты действительно там училась. Язык опять лее в порядке, на всякий случай. Отлично! Франция. Теперь имя. Имя, имя…

Имя, знаешь ли, в нашем деле – половина успеха. Имя. Лариса. Клариса? Нет. Лаура, Луиза, Люсия?.. Нет. Все какие-то куртизанки. Лоран. О! Лоран – это мужское или женское имя?

– Не знаю, по-моему, мужское, а скорее даже фамилия.

– Не важно, будет женское. Лоран. Теперь – фамилия. Левицкая, Левицкая… Леви. Леви! Лоран Леви. Чудно! Восхитительно! Потомственная французская колдунья и ясновидящая. Первая женщина из ее рода ассистировала самому Нострадамусу. Другую – сожгли в Нормандии в тысяча семьсот сорок седьмом году по обвинению в колдовстве. Ее прабабка предсказала Наполеону исход Ватерлоо. Ее бабка была возлюбленной Дюма, и тс», что мы читаем сегодня на страницах его бессмертных творений, не фантазии автора, а рассказы об их путешествиях во времени, она умела возвращаться в прошлое и брала его с собой. Ее мать на протяжении нескольких десятилетий была тайной советницей генерала Де Голля и спасла его от покушения, предсказав его за несколько часов. Каково? Это еще только по бреду. По если поработать!.. Мать, из тебя можно сделать человека. Это говорю тебе я, великий и могучий.

– Я не хочу ничего этого. Это чушь, ложь и позор. Я просто дам объявление…

Звонкая пощечина прервала начатую Ларисой фразу. Бунин почуял деньги, большие деньги, и источником их могла стать его законная жена. Ее «не хочу» вывело его из себя более, чем обычно. Лишиться всего, что уже стояло перед глазами так живо, словно и вправду материализовались неистовые буйные фантазии. Отпустить ее теперь, когда курица собралась снести золотое яичко! Ну уж нет. Он столько лет терпел эту серую вонючую крысу с ее чадами, чтобы теперь отпустить и дать возможность кому-то другому пожинать урожай! Никогда. Он еще раз с оттяжкой ударил ее по лицу.

– Никогда. Слышишь ты, дрянь, не смей спорить со мной. Сегодня тебе несказанно везет, потому что судьба, солидарно со мной, дает тебе шанс вырваться из того убожества, в котором ты с такой же долей вероятности можешь остаться на веки вечные. А ты, курица, вместо того чтобы стать на колени и возблагодарить Провидение и меня, пытаешься что-то там кудахтать? Так слушай, я немедленно… Слышишь, немедленно ухожу отсюда. И не увидишь ты меня больше никогда, даже на собственных похоронах, а сдохнешь ты, поверь, очень скоро. Если лее ты рассчитываешь получить с меня хоть копейку на своих выродков, то расчет твой, как всегда, глуп и напрасен, потому что официальных заработков, как и официального места работы, у меня нет. Уяснила? Закон теперь это позволяет и даже приветствует – в стране с рабочими местами напряженка. Ясно тебе, курица?

– Ясно, – неожиданно тихо и покорно ответила Лариса.

– То-то. – Поглощенный новыми нахлынувшими на него идеями раскрутки Лоран Леви, да и закоснелый в собственной самоуверенности, Бунин не обратил внимания на странную интонацию Ларисы и далее для нее, давно уж сломленной и подавленной им, чрезмерную покорность. Это было большой его ошибкой, но сие знание приходит, как правило, много позднее.